Интервью с Сергеем Коржуковым - солистом группы "Лесоповал".
- Серёжа, ваша группа сейчас чрезвычайно популярна.: видеоклипы на ЦТ, успешные гастроли по стране, сотни тысяч поклонников, распевающих песни "Лесоповала" под гитару... Но - хорошо это или плохо? Не несут ли эти песни душок "воровской романтики"? Не дешёвая ли это популярность? Обращение к блатной тематике - это что, влечение души или точный расчёт на определённую аудиторию?
- Я бы не стал называть наши песни "блатными". Скорее, мы продолжаем ту линию в русской песенной культуре, которая связана с так называемыми "песнями неволи". Это - песни-жалобы. Песни-причитания, рассказ о своих страданиях и страданиях себе подобных. Помнишь: "По диким степям Забайкалья", "Славное море, священный Байкал"... Конечно, песни неволи - это только отправная точка. Мы ведь не можем повторять того, что уже сделано. Поэтому идём дальше. Наш герой не столько жалуется на судьбу, сколько размышляет над происшедшим, осмысляет его - с горечью, с иронией, с отчаянной бесшабашностью...
- А кто он, ваш лирический герой?
- В общем, представитель "дна" - и бывший уголовник, и нынешний зэк, и человек, волею судьбы заброшенный в блатной мир и вынужденный жить по его законам...
- Короче, преступник.
- Именно так.
- Серёжа, дорогой, а нужен ли стране такой "герой"?
- Насколько я понял, многие твои читатели - люди, отбывающие наказание в местах лишения свободы. Я думаю, у них таких вопросов не возникает. Что касается остальных, то замечу: русская литература в лучших своих произведениях никогда не обходила стороной изгоев общества, "маленьких людей", преступников.
- Сейчас ты вспомнишь "Преступление и наказание"...
- Не только его. Перечислять можно долго, времени не хватит. Мы же не рисуем пример для подражания.
- Ну как же:
А у вора, как у серого волка, Только воля да охота на уме...
- Вспомни другое:
Когда я вернусь, отмахав задарма пол-России, И с тем, что я есть, не за ради тебя завяжу...
Или:
А на учёте я не состою, Мы с этим делом чётко завязали. Уж лучше я под краном постою, Чем бегать по карманам на вокзале.
Да у нас не меньше половины песен - об "отошедших", порвавших с преступным миром! Интересно, где ты видел, чтобы такие песни существовали в блатном фольклоре? Там, наоборот, прославляется "жиганская жизнь".
- Не скажи. А как же:
Воровать завяжу я на время, Чтоб с тобой, дорогая. пожить, Любоваться твоей красотою И колымскую жизнь позабыть...
- Я так думаю, что "завязать на время" - это ещё не отойти насовсем. Да и не в этом дело. Вряд ли у тех, кто слушает наши песни, возникнет романтический образ блатного мира. Мы стараемся показать объективно, что же это такое - жизнь уголовника и зэка. Во всей её сложности и неприглядности. Хотим докопаться до психологии этого человека. Такого никогда не делала блатная песня.
- Задача, конечно, вселенская. А таланта хватит?
- Будем стараться. Когда тексты пишет такой ас, как Михаил Танич, я чувствую себя достаточно уверенно.
- А как насчёт реалий уголовного и зоновского мира?
- Танич ведь сам "отмотал" шесть лет. Да и у нас в группе есть ребята, побывавшие в тех местах.
- Много?
- Скажем так: пятьдесят на пятьдесят.
- Ещё один вопрос "по поводу": в ваших песнях много так называемой "блатной фени". Не боишься. Что вы бросаете свою ложку дёгтя в бочку мёда великого и могучего русского языка?
- Я не считаю, что мы засоряем русский язык. Не так уж много в наших песнях "блатной музыки".
- Но достаточно:
Ну что тут скажешь? Не упало на орла: Опять в кичман меня непруха привела...
Или:
На работу я в чистом клифте Еду утром всё в том же трамвайчике...
Или:
Когда я приду, от звонка до звонка отмантуля...
- Слушай, когда в романе о моряках встречаются всякие бизань-мачты, марсы и гроты, никто же не говорит, что русский язык засоряется морским сленгом! Что же, уголовник будет говорить: "На работу я в чистом смокинге" или "Невезение привело меня в места лишения свободы"? Есть же законы литературного творчества. Не надо бояться жаргона. Пусть он нас боится. Вот слушай:
Я пил из этого фонтана В ущелье Рима. Теперь, не замочив кафтана, Канаю мимо.
Это, между прочим, не "Лесоповал". Это - Иосиф Бродский. Один из крупнейших русских поэтов двадцатого века. Поэто-интеллектуал. А маршал Жуков у него - в прохарях, в стихах у него - и вологодский конвой, и гумозки... Я не говорю уже о высоцком. Защищать русский язык от арго могут только духовные кастраты, которые не верят в его могущество. Язык защитит сам себя. А духовно нищие люди превратят в жаргон и кулинарную книгу. Я не призываю культивировать жаргон в широких массах, но изучать его надо серьёзно.
- Ну, это разговор долгий... Лучше расскажи, когда возникла ваша группа.
- Чуть больше двух лет назад. Первые гастроли состоялись в Луганске, на День шахтёра. Замечательно нас принимали. Затем - Воронеж, Ростов, далее - везде... С тех пор, правда, дважды полностью обновлялся состав группы.
- А перед арестантами выступали?
- А как же. В знаменитой Бутырке. Надеемся ещё не раз поработать перед людьми, о которых поётся в наших песнях. Хочется знать именно их мнение, общаться с ними, узнавать много нового из их жизни, об их судьбах.
- А на воле встречаетесь?
- Конечно. И с "бывшими", и с "нынешними", с теми, кто пока не "отошёл".
- Можно сказать, на содержании у мафии...
- Говорит ёжик верблюду: "Вот ты какой, северный олень"... А если я с тобой общаюсь, значит, "жму на ментовскую педаль"?
- Расскажи о других ребятах из своей группы.
- Вообще-то они не очень любят рекламу. У нас есть забавная традиция: для того, чтобы "вжиться в образ", мы называем друг друга по "кликухам". Можно сказать, для экзотики. Серёжа Лесник, Вова Фофан, есть и "Отец Евлампий" - как в песне "Я от скуки воскресал". Кстати, он - бывший поп-расстрига.
- А вот у вас ребята на сцене танцуют... Эти пляски ваши собственные хореографы ставят или консультируетесь со "знатоками"?
- Конечно, консультируемся! Каждое движение оттачивается. Отрабатывается, а уж советы дают такие специалисты, что, как говорится, будь-будь! Всё должно быть близко к реальности. Синтез слов и движений.
- По-ухарски, "с выходом"... Как любят говорить - по-русски.
- Да, в этом есть что-то от русской души. А русская душа - не эфемерность, не что-то надуманное. Будь это так. О ней бы не говорили во всём мире.
- И чем же она отличается от других, душа эта русская?
- Добротою прежде всего, открытостью. Ещё - доверчивостью. Об этом мы тоже поём:
- Не убивай! - Не убивал. - Не предавай! - Не предавал. - Не пожалей! - Отдам последнюю рубаху...
- А когда доходит до "не укради", тут твой герой. Как говорится, дал маху.
- Не надо торопиться и осуждать. Человек действительно слаб и зачастую поддаётся воле обстоятельств. Но во многом виноваты и те, кто эти обстоятельства для него создал.
- Ты что же, оправдываешь воровство?
- Воровство нельзя оправдать. Вор, тать всегда был презираем на Руси. И воровство в нашем народе не было распространено.
- Ой ли?
- Да во многих деревнях до сих пор дверей не запирают! В русском народе честность, порядочность - черты национальные! Купцы миллионные сделки под честное слово заключали...
- Ладно, убедил. А вот что в людях у тебя вызывает активное неприятие?
- Долго перечислять. Впрочем, одно назову. Терпеть не могу холуйства, лизоблюдства. Да лучше ты впроголодь живи - но не унижайся! Сдохни, а не позорь своего имени! Меткое слово - лизоблюдство. В ГУЛАГе быстрее всего погибали именно те зэки, которые начинали вылизывать за другими миски, потом - рыться на помойках, в отходах... Первая заповедь лагерника: не вылизывай мисок!
- И последний вопрос... Слушай, задай себе его сам.
- Добро. Ты не спросил, какие у меня музыкальные увлечения. Я ведь, между прочим, профессиональный музыкант.
- И где же ты играл?
- В ресторанах преимущественно.
- Не считаешь, что это, мягко говоря, халтурка?
- Не считаю. Мои кумиры начинали с того же. Я имею в виду корифеев негритянского джаза. Джаз так и рождался. Как музыка задворков, баров, забегаловок, кабаков... А потом? Элла Фицжеральд, Луи Армстронг, Стиви Уандер, Би-Би Кинг... Джаз - это музыка души.
- А музыка русской души - это блатная песня? То есть, извини, - "песня неволи"...
