Актером быть вроде не хочеться, но потом смотришь вроде пошло и тогда потихоньку идешь дальше. Или ты музыкант, или ты отец семейства не спеша. Взять руку там нервы, там все шевелится удивительно, что ваш организм умеет, какой кайф! Великая штука только живи! Жизнь это деятельность! Мы все действуем, даже если сидим. Нужно это уметь отлавливать.. Превращать в какие-то литературные труды. Землю вспахать, или тот же самый отлично сделанный стол это все деятельность. Блок говорил, что написать стихотворение тоже самое, что сложить печку. И не надо разделять на материальный след, оставленный тобой, и не материальный это все мы.
Публика на моих концертах она мне не очень нужна. Если мне удается стать частью этой земли и этих людей это, как пробить пленочку: когда яичко, оно лежит, покачивается...потом кх-х -х полезло, смотрит: куда я попал? Одна минута ему от роду, какая уж тут публика, тут только действуй, только потихоньку.
У нас в Москве сейчас все ух, как строго, ничего прочного,всюду бардак, а это отвлекает, перескакиваешь все время какие-то барьерчики...а надо бы что-то полезное брать. У нас в Москве нет всеобщности, все по кускам. Недоверие, жестокость, хамство. Если наехал, значит выиграл...
В первые годы я думал: вот сейчас через десят лет мы будем жить отлично. Кроме стриков, конечно им нужно помочь. Вот мужчины моих лет полно возможности заработать. Но не в этом же дело...Какие-то моральные кретерии все сбито, все перепутанно. Разговор о так называемом русском народе все более сомнительная тема, а где же эти русские, что за народец? Я тут Архипелаг Гулаг перечитывал очень полезное чтение...Воспитывает. Искусство - это жизнь, искусство нельзя от нее отрывать. Размышления об искусстве не относятся к людям, которые этим занимаются, тут нет времени на это. Это же работа. А внешняя жизнь это обыватель..Обыватель, он всюду обыватель...И тяжело смотреть на людей, которые руководят нами, а не умеют по русски разговаривать. Почитать Бунина в русской деревне это же ужас!...Да, конечно нами правили иностранные императрицы, говорили с акцентом. И до Грозного, конечно.. Как это так, пригласить кого-то со стороны, чтобы нами тогда правил?.. Это рабский подход. Милиционер мне на встречу идет: я сразу поправляюсь -- это ж все уже! Поэтому на сцене я от этого освобождаюсь, это вылет в какие-то искренние миры, где можно честно сказать: я слабый...и зритель видит, что я искренний. Ну и рок н ролл это искренность. Мы делали спектакль по Маркесу, у него там фалосы огромные, и женщины, и ягуары. Как же все это может быть бездуховно. Это же и есть наша жизнь.
Лежишь дома на диване и слушаешь хорошую пластинку и ощущаешь: какой кайф! Я собираю винил, старый, американские пластинки, каких-нибудь шестидесятых, тот же ЭНИМАЛЗ...Вот стоит передо мной пятсот пластинок: я смотрю и понимаю, что каждый альбом это год напряженной работы, смотрю: ух, сколько ж сделали эти люди! У меня есть пластинка, на которой Эрик Клептон девятнадцатилетний играет, как играет просто столетний человек, - ну просто сливай воду, туши свет! Скупая мужская слеза!
Ну а к нашим группам я не смогу относиться объективно, к тому же Юре Шевчуку, с которым мы начинали вместе все эти домашники , к Гребенщикову...Я не смогу их оценивать...А молодые компании все пока вторично. Я уже все это слышал.
А из нового ненашего мне нравятся такие молодые ребята всякие, как Девятидюймовые гвозди хорошие, игровые...Они умные люди, интеллигентные, воспитанные, они ощущают этот тупик конца века. Потом у них звук конечно сделанный , это же быстро становится бизнесом, но у них пару искренних альбомов есть...
В старости наверное буду делать что-то литературное. Хотя хотелось бы в золотом костюмчике выйти снова на сцену, вместе с тридцатью девочками...Петр Николаевич потихоньку королем, а девочки ножками: опа!...В 62-а, я думаю..Гайка здесь, все дела...
