Юля: Мне сложно говорить об отношении, потому что этническая музыка – это музыка природная... В каждом, наверно, есть то, что считается этнической музыкой. (...) Я могу понять, когда люди играют историческую музыку своих корней, но с трудом понимаю, когда играют чужую этническую музыку.
Дюша: Ты считаешь, что это тоже некая стилизация?
Юля: Стилизация, безусловно, идет, потому что стилизации нет, когда музыка находится в каком-то временном контексте, когда человек в определенной временной ситуации играет так, а не иначе. А когда он немного отклоняется от временной ситуации, то в любом случае получается стилизация. (...)
Дюша: Какое у тебя отношение к тому, что Желанная делает в этнической музыке?
Юля: Я все-таки явление самой Желанной не рассматриваю в рамках этнической музыки, потому что в какое-то время это вообще был пост-панк. В принципе, если так судить, то Башлачев – тоже стилизация. У Башлачева, допустим, это от реальной жизни, у Янки – тоже, а вот у Желанной тоже идет от реальной внутренней жизни, но немножечко в другой области: если у Башлачева это в тексте выражается, то у Желанной – в мелодии.
Дюша: А твое отношение к Янке?
Юля: Я считаю, что в поэзии это вообще вышка! Она стоит в одном ряду со всеми нашими русскими классиками.
Дюша: А Башлачев?
Юля: Башлачев – тоже. Башлачев и Янка – в нашем роке два явления. Янка даже, пожалуй, чище. Это два исторических явления.
Дюша: Ты считаешь, что больше таких уже не будет? Или, может, будут, но уже несколько другие?
Юля: Это будет уже другая культурная формация. А в этой формации – двое АБСОЛЮТНЫХ.
