Чтобы взять у легендарного Ричи Блэкмора интервью, намеченное на поздний-поздний вечер, со сном пришлось побороться Всеволоду БАРОНИНУ. Трудно отважиться на интервью с Ричи Блэкмором — всем известен его скверный характер и отрицательное отношение к прессе. Но не менее трудно устоять перед искушением поговорить с рок-иконой №1, благо повод есть — новый альбом проекта Ричи Blackmore’s Night. К тому же на другом конце провода — не только спокойный и вежливый Ричи, но и его супруга и вокалистка группы, Кэндис Найт, своей бойкой болтовней компенсирующая слышимую даже по телефону известную нелюдимость „человека в черном“.
– „Ghost Of A Rose“ имеет очень много общего с предыдущим студийным CD Blackmore’s Night „Fires At Midnight“ — он гораздо более рОковый, нежели две первых работы проекта. Случайность ли это или естественная эволюция?
Кэндис: Я считаю, что каждый из альбомов Blackmore’s Night имеет свое собственное звучание, и я даже не знаю, можно ли каждую нашу следующую работу считать развитием предыдущей. В любом случае, все наши альбомы очень разные: „Shadow Of The Moon“ оказался очень спокойным и даже расслабленным альбомом просто потому, что за 40 лет рок-н-ролльной карьеры Ричи устал от всего этого шума электрических инструментов. Следующая работа, „Under A Violet Moon“, стала сборником более веселых песен. На „Fires At Midnight“ в нашу музыку опять вернулись какие-то рок-элементы. Что касается „Ghost Of A Rose“, то на нем сплавлены воедино лучшие музыкальные моменты всех предыдущих работ.
– Почему вы решили поместить на альбом кавер-версии Jethro Tull и Джоан Баэз?
Ричи: Ну, я всегда был большим поклонником Jethro Tull, а их лидер Ян Андерсон — так и вовсе мой хороший друг. Композицию „Rainbow Blues“ выбрала для исполнения Кэндис, поскольку она считает, что этот номер очень хорошо подходит к ее голосу. Что же касается вещи Джоан Баэз, то это просто хорошая песня, и я подумал: ну отчего бы не записать ее.
– Будут ли исполняться в осеннем турне Blackmore’s Night какие-либо композиции Deep Purple или Rainbow? Мне кажется, что естественным выбором для вас могла бы стать „Temple Of The King“ Rainbow...
Кэндис: Blackmore’s Night уже исполняли на концертах целый ряд песен из бэк-каталога номеров Ричи. Для нас главное, чтобы у песни была ярко выраженная красивая мелодия, которую можно вычленить из скрежета электрогитар и воплей вокалиста. Мы-то все равно будем играть ее совершенно по-другому.
– Почему вам удалось создать такой „средневековый“ проект, как Blackmore’s Night, только в 1997 году? Ведь множество поклонников ждало от вас подобной музыки много лет...
Ричи: Спасибо, это действительно хороший вопрос. Честно говоря, до 1997-го я был просто не готов к тому, чтобы начать работать с подобной музыкой. Ведь всякий раз, когда я думал о том, что не пора ли поработать над материалом, к которому меня тянуло всю жизнь, мне приходилось отправляться в студию или в тур с Rainbow или Deep Purple. А после роспуска Rainbow в 1996-м у меня образовалось полгода свободного времени — я уже и забыл, когда мне удавалось отправиться на столь длительные каникулы. И мне хватило времени на все — написать песни, собрать нужный состав, как следует записать материал и найти контракт на выпуск альбома. Но, скажу честно, если бы у меня была возможность, то я начал бы исполнять подобный материал еще в 1974-м.
– Не кажется ли вам, что Blackmore’s Night исполняют гораздо более коммерческий материал, нежели Deep Purple и Rainbow?
Ричи: Надеюсь, что это так и есть. И, кажется, я знаю, почему — каждый находит в музыке Blackmore’s Night что-то свое: недавно я узнал, что наш материал считают своим даже фэны готик-роковых групп.
– Blackmore’s Night пользуются сумасшедшим успехом в Японии, хотя там точно нет никаких традиций средневековой музыки в ее европейском понимании. В чем же причина такого успеха?
Ричи: Тут мне, конечно, просто здорово повезло... До создания Blackmore’s Night я очень долго не выступал в Японии, и когда я вернулся туда со своей новой группой, меня встречали просто как живого бога. Японцы относятся к любой музыке очень серьезно, я бы сказал — с настоящей страстью. Я больше нигде в мире не видел, чтобы люди так отождествляли свою жизнь с музыкой любых стилей. А когда такой подход накладывается на традиционную японскую дисциплину, то успеха не избежать.
– И последний вопрос — к Кэндис: насколько легко быть певицей группы Blackmore’s Night?
Кэндис: Нет, это, конечно же, нелегко — какая из меня вокалистка, я еще только учусь! Но работа с Blackmore’s Night — хоть в студии, хоть на концерте — совершенно уникальный жизненный и музыкальный опыт. Для меня нет ничего лучше, чем выступать перед публикой, ждущей от нашей группы отличных песен и запоминающегося шоу.
